— Любовь моя! Твоя любовь уже пришел и сейчас будет тебя освобождать! — раздался у входа в пещеру красивый баритональный вопль. Мелкая птаха на ветке пискнула от испуга и украсила шлем крикуна серой кляксой. Молодой человек беззвучно ругнулся, снял шлем и повозил им по траве.
— Всё, я вхожу, о прекрасная Бармалинда! — наконец сообщил юноша птахе за неимением другого собеседника и торжественно ступил под каменный свод.
Двигался освободитель осторожно и постоянно прислушивался, не топочут ли поблизости толстые ноги троллей-стражников (большинство нелюдей в округе обычно устраивалось на службу к местному дракону, чтобы обрести у него защиту от людей). Топота слышно не было, но вдалеке слышался монотонный гул.
Из темноты коридора показалась сияющая точка, которая рывками двигалась под самым сводом. Приблизившись к рыцарю, точка оказалась феечкой, которая волочила неподвижное тельце подруги. Время от времени феечка икала (уже и слезы закончились, сочувственно подумал юноша), теряла равновесие и врезалась в каменную стену, затем с трудом выравнивалась и летела дальше.
— Оказать ли тебе вспоможение, о несравненная?.. — начал юноша велеречивым слогом, который так любили феечки. Однако та почему-то заметалась и со всей мочи рванула в сторону выхода. — Если твоя подруга стала жертвой жестокого дракона, я клянусь отомстить за нее! — крикнул вдогонку озадаченный рыцарь. Феечка лишь прибавила ходу и вскоре скрылась во мраке. Молодой человек с недоумением пожал плечами и зашагал вперед.
Один темный поворот сменялся другим, вокруг было тихо, поэтому бдительность рыцаря слегка притупилась, — и тем большей неожиданностью для него оказался тролль, поджидавший за поворотом. Чудовище взревело и протянуло к воину когтистые лапы. Но боевые навыки не подвели: юноша отпрыгнул, крутанул в руке короткий меч, замахнулся…
Клинок удалось удержать в самое последнее мгновение. Как оказалось, захмелевший тролль с блаженной улыбкой протягивал рыцарю бутыль и оловянный кубок. С досады юноша плюнул под ноги стражнику и, игнорируя обиженное урчание, завернул за очередной угол.
Вскоре подозрительный гул окончательно разделился на звон стекла, звяканье металла, бормотание, различные стуки и шорохи. В конце коридора в стену была врезана большая двустворчатая дверь, на которой красовалось начертанное помадой «НИЗЗЯ!!!! ТУТ Д». На объяснение, что за «Д» и почему «низзя», помады явно не хватило.
Юноша подкрался к двери и приник к ней ухом. В бормотании стали угадываться отдельные голоса.
— Бармалинда! — прошипел рыцарь в щель между створками. Что-то со свистом врезалось в дверь с обратной стороны и разбилось. Послышались одобрительные восклицания. Молодой человек вставил в щель меч, мысленно воззвал к святому Гудинию и налег на рукоять. Что-то щелкнуло, створка поехала в сторону, и воин ринулся в полутемный зев драконьего логова. Он был готов убивать.
Дракон разлегся у дальней стены. Его туша была вся изрисована красной, коричневой и даже оранжевой помадой, на одном из рожек висел венок, в когтях была зажата винная бочка. Вокруг на ковре, уставленном всевозможными яствами, расположились полуголые пьяные девушки разных цветов и рас. Блондинистая эльфийка соседствовала с черной баньши, косматая демоница пила на брудершафт с русалкой, а смуглая горбоносая девица самозабвенно целовалась с молодой тролльшей. В углу стоял громадный расковырянный торт, рядом лежали и постанывали двое голых гоблинов; их измазанные кремом тела слабо подергивались.
Пронзительный девичий визг оглушил юношу, и в освободителя тут же полетели бутылки и кувшины, вилки и ножи, соусники, тарелки и миски. Рыцарь едва успевал заслоняться от самых опасных предметов и понемногу отступал назад. Среди визжащих расхристанных девиц юноша с ужасом заметил прекрасную Бармалинду: принцесса, даже не пытаясь поправить сползшую с плеча бретельку, вдохновенно швыряла в любимого недоеденными куропатками и печеной картошкой.
Опомнился рыцарь лишь снаружи. Болезненно морщась, он с обидой покосился через плечо, отбросил меч в сторону, сел на траву, привалился спиной к мшистой стене и зажмурился.
Кто-то легонько толкнул его в бок. Приоткрыв глаза, юноша увидел рядом огромную чешуйчатую морду. Глаза у дракона оказались невероятного фиалкового оттенка, длинные ресницы смущенно трепетали.
— Прости меня, доблестный рыцарь, — произнесла голова глубоким сопрано. — Понимаешь, места тут глухие, драконьих поселений почти нет, так что девичник устроить — целая проблема. И так компашку еле наскребла. Ты не беспокойся, я завтра утром всех верну, где брала. Кстати, — заискивающе улыбнулась драконица, — может, хоть ты стриптиз изобразишь? А то эти танцоры, оказывается, совсем пить не умеют.
